11 мая 1921 года у потомственного тульского кузнеца Сергея Петровича Рудакова и его жены Дарьи Ивановны родился сын Костя. В свободное время летом, как и все дети, он играл в лапту и городки, а зимой катался на коньках и лыжах. После окончания с отличием школы в Зареченский Военкомат на медкомиссию и признали годным, определив в пограничные войска.Однако толковый парнишка решил не терять времени даром и поступил в Тульский механический институт. Но вскоре получил повестку - и в октябре 1940 года был направлен на границу с Финляндией. "Зимой проводились учебные тревоги, когда все становились на лыжи за бегущими рысью лошадьми, держась за поводок, и делали марш-бросок на несколько километров в полном боевом снаряжении", - вспоминает Константин Сергеевич. 

Участились случаи нарушения границы на его заставе. Первое боевое крещение для рядового Рудакова через неделю после начала войны, когда недалеко от станции ему было поручено вести наблюдение за противником. Но финны заметили пограничника и открыли минометный огонь. Один из осколков упал рядом, срезав куст сирени на уровне головы. От контузии Костя на время потерял сознание, но вскоре пришел в себя.
«В последних числах июля погиб командир нашей заставы Федор Герасимович Савин, Эту потерю мы переживали очень болезненно, чувствуя себя осиротевшими. В разгар одного из напряженных боев на участке 8-й заставы ценой собственной жизни сержант Белянкин с двумя пограничниками настоящий подвиг, подорвав на подступах к железнодорожной станции Сювяоро финский бронепоезд, который своим внезапным огнем наносил нам большие потери».
Благодаря мужеству, самопожертвованию и массовому героизму солдат и офицеров фашистам так и не удалось сломить оборону на всем протяжении позиций 102-го пограничного отряда, во многом состоявшего из туляков.
В начале августа после тяжелых боев командование приняло решение выходить из окружения путем прорыва через станцию Сорио. Для этого группе пограничников, в которой находился и Рудаков, была поставлена задача занять высоту и обеспечить прорыв основной группировке войск.
«Нам без единого выстрела удалось выполнить задачу, - продолжает Константин Сергеевич. – Однако из-за леса не было видно ни станции, ни позиций противника, для которого пограничники сами стали мишенью, и вся мощь минометного огня была перенесена на эту маленькую высотку». Вместе с еще одним пограничником Костя стал выходить из окружения. Сначала из снайперской винтовки ему удалось уложить одного бегущего финна, а затем автоматной очередью и гранатой – целую группу на велосипедах. 
До крайности утомленные и истощенные после трех суток скитаний, пограничники присели отдохнуть, а финны смогли незаметно к ним. В последний момент Рудаков увидел офицера, который направил автомат на них. Но Константин успел бросить в него гранату. Она взорвалась. Одновременно финн выпустил очередь из автомата. Несколько пуль и осколков попало в Костю. Он упал и попробовал подняться, но ранения ноги, руки и позвоночника не позволили далеко углубиться в лес. Сильно хотелось пить.
Хорошая физическая закалка и воля к жизни помогли ему, истекающему кровью, проползти семь километров по болотам до станции Элисенваара. Но тут силы его покинули. Сознание вернулось к нему только в Ленинграде. С головы до ног обмотанного бинтами, его вынесли на носилках из санитарного поезда, где не оказалось свободного места. Тогда его отправили другим составом, а тот, как потом выяснилось, под Тихвином разбомбили немцы. 
В 1995 году, при открытии мемориальной плиты на братской могиле в поселке Хийтоло, среди 45 захороненных пограничников рядовой К.С Рудаков числился погибшим 8 августа 1941 года. А судьба, в который уже раз его хранила: слегка контуженному, тяжело раненному и даже похороненному заживо, Константину Сергеевичу удалось-таки выжить.
Свыше полугода его направляли из госпиталя в госпиталь: никак не заживала огромная рана на позвоночнике, кисть правой руки бездействовала. После прохождения строгой медицинской комиссии двадцатилетний Константин Рудаков был признан инвалидом Отечественной войны второй группы.
Вернувшись в Тулу в феврале 1942 года, он продолжал учебу в институте. Мучили страшные головные боли и невыносимые приступы радикулита, не слушались ноги, пришлось писать конспекты лавой рукой. Его выздоровлению способствовали волевая закалка, моральная поддержка друзей и занятия физической культурой. Постепенно ожила кисть правой руки, снизились болевые ощущения в позвоночнике, поднялось настроение.
Преддипломную практику в Ижевске он проходил вместе с будущим конструктором-оружейником И.Я. Стечкиным. Сам Константин Сергеевич работал сначала на заводе «Штамп», а затем, под руководством начальника ЦКБ-3 Л.Н. Кошкина, одним из первых занимался на Тульском патронном заводе созданием комплексного автоматизированного производства. 
В дальнейшем его научно-практическая работа легла в основу кандидатской диссертации, и свыше двух десятков лет, став доцентом, он занимался подготовкой инженерных кадров в Тульском политехническом институте.
Более сорока лет тому назад состоялась первая встреча бывших однополчан, где собралась чудом уцелевшая дюжина. Такие встречи продолжались до начала нового века, когда из тысячи пограничников, принявших первый бой, в живых остался только он один.

К. С. Рудаков (оф. профиль на Facebook)